Растопи лёд в моём сердце. Часть 2
***
Белла
Близилось Рождество. За два дня до его наступления Эдвард позвонил.
– Привет, красавица!
– Привет, подлиза!
– Я говорю чистую правду. И у меня к тебе предложение.
– Какое?
– Некий одинокий мужчина срочно нуждается в помощи.
– И что же именно ему требуется бедному мужчине? – спросила я, заинтригованная предложением. Сердце забилось чуть быстрее в неясном предчувствии.
– Ему необходим доброволец, который согласится составить компанию по приведению холостяцкой берлоги в божеский вид перед Рождеством. А конкретно: имеется живая ель и целая коробища игрушек. Что скажешь?
– Не имею права бросить беспомощного человека на произвол судьбы.
В трубке раздался смех, и я уточнила:
– Поэтому как только сегодня освобожусь после смены, сразу же подъеду.
– О, моя спасительница! Но только осторожнее – гололед.
– Но почему ты об этом не позаботился заранее, как все нормальные люди? – Я не спешила положить трубку, потому что хотела продлить удовольствие, которое испытывала, слушая приятный голос.
– А кто тебе сказал, что я нормальный? – Эдвард продолжал веселиться.
– Так ты сумасшедший, значит?
– Нет, еще хуже: я болен.
А сейчас он был абсолютно серьезен.
– И чем же?
Последовавшая пауза заставила предположить самое ужасное – я сжала сотовый внезапно повлажневшей ладонью.
– Я бы спросил иначе: «Кем?» Тобой, Белла.
***
До конца смены я летала из номера в номер, словно на крыльях – вскоре все поверхности сияли и блестели, как никогда. В голове крутились слова «болен тобой, Белла». Боже!
Пытаясь сохранять трезвость в мыслях, села в машину. Следуя указаниям навигатора и подробнейшим объяснениям Эдварда, довольно скоро нашла его жилище. Оригинальное архитектурное сооружение, словно являющееся частью самой природы, настолько гармонично оно вписывалось в участок леса. Хозяин этого чуда поджидал меня на ступеньках, когда пикап подъезжал к трехэтажному коттеджу. Не мешкая, он спустился к машине, открыл дверцу и помог выйти. Я дала ему свою руку и не выпускала ее из твердой уверенной ладони, пока он вел меня по лестнице. В просторном холле Эдвард снял с меня пальто, убрав его во встроенный шкаф, а сам остался в куртке. Пребывая в эйфории от недавнего признания по телефону и от близости мужчины, не сразу заметила виноватое выражение его лица.
– А ты чего не раздеваешься?
Эдвард куда-то собрался?
– Белла, прости меня! Но ты только не уходи!
– Что случилось?
– Мне позарез нужно сейчас отъехать – забыл в офисе папку с важными документами. Но не волнуйся – я быстро. Совершенно случайно там оказалась моя секретарша. Она захватит бумаги, ей все равно по пути в мою сторону. Я уже договорился: мы с ней пересечемся по дороге в Сиэтл. И я сразу вернусь, три часа самое большее.
У него был такой несчастный вид, что я поспешила его успокоить.
– Конечно, поезжай. Я справлюсь – сделаю, все, что в моих силах. Ты приедешь, а елка наряжена. Кстати, где она, не подскажешь? Чтобы не тратить время на поиски, – я постаралась казаться беззаботной.
– Она в гостиной, игрушки в коробке рядом, – он махнул рукой в направлении огромной комнаты. – Ты только не обижайся и никуда не уходи. И вообще – чувствуй себя как дома. Вернусь – устрою тебе экскурсию. В общем, я – одна нога здесь, другая – там!
– Тогда почему ты все еще стоишь?
– Все. Бегу! Только не уходи, слышишь!
Эдвард взял меня за обе ладони, поднес их губам, целуя каждую по очереди. Захотелось прижать его к себе сильно-сильно и никуда не отпускать. Вместо этого я улыбнулась и тихо промолвила:
– Буду очень ждать…
***
Эдвард уехал, а я немного осмотрелась. Свет. Много света. Приятные глазу бежевые тона. И ничего лишнего. В гостиной также – высокие потолки, теплые оттенки в обоях и текстиле, камин с дровами, традиционный широкий диван со множеством подушек и низкий столик перед ним.
Елочка оказалась средних размеров, густая и пушистая, – даже без украшений деревце выглядело восхитительно. Я принялась за дело. Раскрыла вместительную коробку – игрушки, обернутые мягкой бумагой, заполняли ее доверху. Вначале увлеклась разглядыванием явно семейных реликвий – многие игрушки были старинными, но при этом отлично сохранились. Какие-то подвески смастерили детские ручки. Я представила Эдварда маленьким мальчиком: как замирало его сердечко, когда он спускался по лестнице ранним рождественским утром, чтобы проверить содержимое носков, развешанных над камином.
Стеклянные шары, пряничные домики, блестящая мишура… Следуя за собственной фантазией, я увидела другую картинку: в доме пахнет свежей выпечкой, ванилью и горячим шоколадом. Мы с Эдвардом, улыбающиеся, сидим на диване, а между нами – довольный малыш в пижамке с мишками...
Я подскочила от оглушительного звонка. Вернее, мне он показался чересчур громким. И чуть не разбила белого ангела с золотыми крыльями, которого собиралась повесить на ветку.
Эдвард! Он даже раньше вернулся, чем обещал – я не успела закончить с елкой. Ну и замечательно! Значит, закончим вместе.
Отложив ангела обратно в коробку, я как ненормальная рванула в холл, распахивая дверь перед…
***
… На пороге возвышалась длинноногая девица.
Дорогая.
Штучка.
Копна рыжых волос, алая помада, черный норковый полушубок, отделанный соболем, бесконечные каблуки.
– Здравствуйте, – поприветствовала я нежданную гостью.
Оценивающий взгляд скользнул и по моей внешности.
– Где хозяин?
– Уехал ненадолго – скоро будет.
Не поздоровавшись и задев меня плечом, «огнедышащий дракон» процокал в кухню. Я последовала за ней как приклеенная. Та безошибочным движением достала из шкафчика бокал для шампанского и направилась в зал. Там она открыла еще одну дверцу, задекорированную под гладкую стену, и извлекла оттуда бутылку шампанского. Сразу было видно, что к Эдварду в гости пожаловала не просто знакомая – она прекрасно ориентировалась в здешней обстановке. Затем девица плюхнулась на диван, закинув ногу на ногу.
– Я так думаю, что на сегодня, – «штучка» призадумалась на секунду, – да и назавтра ты можешь быть свободна. Твой хозяин велел тебе передать, что услуги горничной ближайшие пару дней не понадобятся.
– В смысле?
Рыжая посмотрела меня, словно на дебилку, и выдала:
– Домой иди. Порядок будешь наводить после праздников.
Она что – приняла меня за прислугу? Супер! Ну конечно, я же сюда прикатила сразу после работы – на мне обычные брюки-карго защитного цвета и миртовый свитер. Я не стала тратить время на переодевание – стремилась поскорее увидеть Эдварда. Тем более гардероб у меня более чем скромный – где мне тягаться с такими вот «драконами»? И ногти у меня не километровые. И яркого лака на них нет…
– Вы ошибаетесь, – начала я вежливо, но она перебила меня на полуслове.
– Ты имеешь в виду, что он с тобой? – Девица закатила глаза. – Не смеши меня! Эдварда всегда отличал хороший вкус – он никогда бы не притащил себе в дом такое убожество! – Она презрительно изогнула кроваво-красные губы.
Настоящий вампир! – Неужели он тебе уже чего-то наобещал?
– Он мне ничего…
Но мне снова не дали сказать – я начинала злиться.
– Если так – забудь! Знаешь, сколько здесь таких, как ты, однодневок перебывало? Ты вообще, сколько с ним знакома? Месяц? Два? Я что-то тебя не припомню? Что ты знаешь о нем? Например, ты в курсе, что мы с ним давно встречаемся? Я его девушка! И он мне сегодня позвонил и предложил встретиться у него, правда, чуть попозже, поближе к вечеру? Наверняка, к тому времени он рассчитывал закончить с тобой. Но я решила устроить ему маленький сюрприз и приехала пораньше.
– И вас не шокирует, что до вас он собирался переспать со мной? – ляпнула я с досады – мне удалось, наконец, вставить свой вопрос в ее монолог.
– Я не обращаю внимания на мелочи, когда стремлюсь к цели. Так что не рассуждай и возвращайся туда, откуда пришла. Если ты себе чего и напридумывала, то не обольщайся: Эдвард попользуется тобой и выкинет, как выкинул Ирину. И не советую становиться у меня на пути!
От такого количества грязи я оторопела. Захотелось провалиться сквозь землю – уйти, убежать, исчезнуть – не видеть и не слышать это вещающее «дорогое» дерьмо. И почему Эдвард так поступил со своей женой? И где правда, а где ложь? Хотя какая разница? Меня теперь это не заботит!
Я резко развернулась и кинулась к двери. Срывая пальто с вешалки и судорожно впихивая ноги в ботинки, выскочила на крыльцо…
***
[b]Эдвард
Повесив верхнюю одежду в шкаф, я направился в гостиную, по пути заглянув в кухню – там горел свет, но Беллы не было.
– Привет!
Виктория – подружка моей бывшей жены, закинув ногу на ногу, вольготно расположилась перед низким столиком, салютуя бокалом шампанского. Распечатанная бутылка черного матового стекла стояла тут же. Я был в курсе, что Викки крутила шашни с Джеймсом, помощником коммерческого директора, и на корпоративах постоянно ошивалась рядом с ним. Она неизменно производила впечатление умной и хитрой стервы. Строила мне глазки, когда Джеймс отворачивался, но ее дешевые уловки никогда не работали – похожую чушь я уже проходил с Ириной. Я отделывался дежурной улыбкой – для меня эта женщина не представляла ни малейшего интереса. Впрочем, как и остальные, – я не различал их черт, они были все на одно лицо, пока не встретил Беллу… Но что незваная посетительница делала в моем доме? И где, кстати, ее дружок?
– Привет, – поздоровался я, оглядывая зал в поисках Беллы. – Ты одна?
Подошел к музыкальному центру и уменьшил громкость – уж слишком надрывался Рэй Чарльз.
– Одна одинешенька! – довольная Виктория подтвердила мои недобрые подозрения.
Неприятно засосало под ложечкой.
Ясно, значит, голубки поцапались. Вуаля – смена состава!
– Ты как здесь очутилась?
– Приехала на автомобиле.
Я про себя выругался.
Она сделала глоток "Dom Pérignon Rose" и, смакуя, проглотила.
– Догадался, что не на воздушном шаре. – Викки начинала меня напрягать. – И давно ты тут сидишь?
– Достаточно, чтобы заскучать.
Она метнула в мою сторону кокетливый взгляд. Вероятно, я должен был как-то на него среагировать. Но напрашивалась единственная ассоциация: надоедливая, противная муха.
– Как ты попала в дом, кто тебе открыл дверь? – продолжил я ровным голосом, подавив рвотный рефлекс.
– Не помню. – Она наморщила безукоризненный нос, несомненно, вылепленный пластическим хирургом.
– Лучше тебе вспомнить, – сухо посоветовал ей, – для твоего же блага.
В груди росло возмущение. Но гнев плохой советчик – приходилось сдерживаться, чтобы вынуть из Виктории информацию.
– Милый, ты чего такой злой? – Виктория выпрямилась на диване, где до этого расслабленно потягивала вино.
– Во-первых, «милый» – это твой приятель Джеймс. А во-вторых, ты не ответила: кто тебя впустил, пока я отсутствовал?
Виктория изобразила обиженное личико.
– Ну да, была здесь какая-то чудачка. По виду – прислуга.
Негодяйка еще пробовала жеманиться.
– И что? – в моем голосе прорезался металл. Я приготовился к худшему.
– Ну что-что! Она закончила тут какие-то дела и ушла.
Как ушла?! Куда?! Кто просил Викторию тут появляться и вообще что-то говорить?! Стоило выпустить ситуацию из-под контроля – тотчас что-то случилось.
– Она не должна была никуда уходить! – я рассвирепел. – Что ты ей наболтала?
– Да ничего экстраординарного! Сказала, что по-соседски зашла на огонек на чашку кофе. Я даже уговаривала твою знакомую остаться, но она страшно торопилась.
Ну конечно! На чашку кофе в юбке «выше некуда» и при этом накачиваться шампанским? Упаси боже от таких соседей!
– Только не лги мне, Виктория! Я же правду все равно узнаю!
– Да что ты так разошелся! – она неожиданно сменила елейный тон на склочный. – Было бы из-за кого! Эдвард, неужели тебя заводит эта «серость»?
А вот это она зря сказала! Так о моей Белле.
Видит бог: я человек незлой, но ее бесцеремонность вперемежку с наглостью перешла все границы. Я был близок к помешательству, готов был убить, задушить собственными руками эту...
Плохо помню, что произошло дальше: словно перед глазами закрутились кадры сюрреалистического фильма.
Запомнились какие-то отрывки: Виктория верещала как зарезанная, пока я ее выпроваживал; бранилась, когда сломала каблук, подвернув ногу на лестнице; жаловалась кому-то, выкрикивала угрозы, садясь в автомобиль…
А теперь во что бы то ни стало нужно разыскать и вернуть Беллу!
***
Белла
«Господи, как глупо! И в самом деле, сколько времени я знакома с Эдвардом? Какие-то две недели! И я совсем мало знаю о его жизни, о его прошлом. Я всецело полагалась на собственные чувства, но их так легко и обмануть.
Действительно, с какой стати я вообразила, что являюсь чем-то большим для Эдварда, чем просто случайная знакомая. И почему бы с ней не провести приятно короткое время? Попользоваться и выкинуть. Забыть и больше никогда не вспоминать. Зачем я ему, когда вокруг столько привлекательных женщин: красивых, ухоженных, образованных, успешных? Зачем он подарил мне надежду? Зачем?..» – монотонно повторяла я вопросы, ответы на которые были столь очевидны.
Игрушка для богатенького мальчика. И он ее больше не получит. Игра закончена.
Сгорбившись, я плелась по обочине дороги – резкий ветер не давал разогнуться. Бил озноб, слезы закончились, ноги отказывались передвигаться – я их не чувствовала. Вдруг поняла, что смертельно устала. Устала терять, устала бороться, устала быть сильной. Просто устала.
Надо отдохнуть. Немного перевести дух.
Я дотащилась до ближайшего дерева и опустилась прямо на заснеженную землю – здесь не так дуло. Подтянула колени к груди, обхватив их руками. Хотелось спать. Глаза закрывались сами. Погружаясь в уютное забытье, слышала, как на верхушке вековой ели недобро и скрипуче каркает ворона. Где-то в глубине леса уныло завыл волк – к нему присоединился второй...
И совсем не страшно. Это всего лишь сон…
***
Эдвард
Ну куда Белла могла поехать? Вцепившись в волосы, я застыл посреди холла. В доме проверил все помещения – ее нигде не было. Надо ей позвонить! Молясь, чтобы она ответила, набрал номер. Полилась мелодия где-то совсем рядом – ринулся на звук. Твою мать! Телефон звонил из забытой сумочки…
Я с трудом соображал от отчаянья, трясущимися руками заводя «вольво». Что ей напела Виктория? Что-то про Ирину и каким я бываю мерзавцем? Ведь подружка Джеймса запросто могла все перевернуть с ног на голову… Нет, ну что за люди?! Ты выстраиваешь отношения с дорогим человеком осторожно, бережно, боишься лишний раз дыхнуть в ее сторону, но тут является какая-нибудь дрянь и все рушит одним махом!
Я взвыл, как раненый зверь. Автомобиль уже несся к Форксу – надо сначала проверить, вернулась ли она к себе домой. «Только бы с ней ничего не произошло», – лихорадочно шептали губы. Впереди справа вырос указатель развилки дорог. Какую из них выбрать: главную или объездную? Несколько мгновений на то, чтобы сделать выбор. Слишком мало для четкого анализа. Впервые растерян и не знаю, куда повернуть. Но от моего решения может зависеть ее жизнь. У меня нет права на ошибку.
Как бы в такой ситуации поступил мой отец? Карлайл никогда не был слюнтяем, в которого я вот-вот рисковал превратиться. Память вдруг выдернула его фразу: «Запомни сынок, укорачивая путь, часто плутают».
Спасибо, папа! Проскочил на окружную.
Если на прямой еще попадались машины по встречной, то здесь было глухо. Сумерки сгущались. Да еще и снег повалил, как прорвало. Немного сбавил скорость – разгоняться опасно – могу не заметить Беллу.
Размытое красно-бурое пятно прямо у обочины? Ее грузовик! Аж сердце зашлось! Быстрее к нему! Выпрыгнул из «вольво» – что за черт? Дверца открыта, а внутри никого? Куда она делась? «Не паникуй, придурок!» – мысленно прикрикнул на себя самого. – Чего замер? Двигай дальше, не стой!»
И снова вдавил педаль газа, срываясь с места. Если с ней что-то случится непоправимое, то это останется на моей совести до конца жизни.
… И тут я ее увидел. Белла как-то неловко привалилась к стволу ели.
Ноги вдруг сделались деревянными – они не слушались, пока я выбирался из машины. Поскользнувшись, упал. Не почувствовал ничего, но нехилый удар отрезвил. Поднялся, пошел, а затем побежал к ней, к моей девочке.
– Белла, – прохрипел, опускаясь перед ней на колени, притягивая к себе.
Ее голова упала на мое плечо. Закрытые глаза на миг приоткрылись, чтобы в следующее мгновение ресницам сомкнуться.
– Белла, Белла, – затряс ее. – Что с тобой?
Девушка не подавала признаков жизни. Я осыпал поцелуями ее волосы, веки, щеки. Боже, да она ледяная! Сколько она просидела вот так вот? Нельзя медлить ни минуты!
Кинул взгляд по сторонам. Надеюсь: правильно сориентировался – здесь недалеко должна быть тропинка, если ее, конечно, не занесло. И она вела к жилищу Гаррета, местного егеря и большого друга моего отца. Карлайл часто брал меня с собой к нему, когда после переезда в Сиэтл они с мамой навещали наше имение… И сейчас дом лесничего – оптимальный вариант. Так быстрее доберусь до тепла – возвращаться к себе займет значительно больше времени.
– Ну давай, девочка, помоги мне!
Но она не шевелилась. Я просунул руки, подхватывая ее под плечи и под колени. Поднявшись и прижав к себе драгоценную ношу, направился к тропинке.
– Сейчас, сейчас…потерпи, – не знаю, кого упрашивал: себя или Беллу.
С каждым шагом идти по заснеженной тропе становилась тяжелее и сложнее. Ноги налились свинцом. Несколько раз споткнулся о торчащие корни, меня повело, но Беллу не выпустил.
– Ты только держись, и все будет хорошо, – бормотал я, задыхаясь, не замечая непроизвольно текущих слез. – И не вздумай меня покидать… иначе мне конец, Белла, понимаешь: конец!
Деревья расступились – показалось деревянное строение, сложенное из круглых бревен. В окнах горел свет. Вход располагался с другой стороны, и последние ярды до крыльца я преодолевал, словно мили…
На мой слабый стук сразу же вышел Гаррет – худощавый высокий мужчина лет пятидесяти. Ни о чем не спрашивая, он кивнул, что означало: « привет», «как дела» и «следуй за мной». Видимо, догадывался: Беллу я никому нести не доверю.
В натопленной комнате, куда привел меня хозяин, в камине ярко пылал огонь.
– Укладывай ее сюда, – он показал на диван.
Я опустил Беллу на синее покрывало, подложив под голову подушку – ее глаза были закрыты.
– Раздеваем! Живо!
Гаррет проворно развязал шнурки на ботинках, стягивая обувь прямо с носками, пока я расстегивал пальто и освобождал Беллу от верхней одежды. Я действовал очень аккуратно, боясь причинить боль девушке. Свитер, брюки отправились вслед за остальными вещами. Я уставился на ее полуобнаженную фигуру, околдованный точеными формами.
– Извини, парень.
Гаррет укрыл Беллу шерстяным пледом, и я ощутил укол вины – не время пялиться, как извращенцу.
– На вот, надень ей.
Он протягивал теплые носки.
Откинув край пледа, я дотронулся до холодной кожи стопы – Белла заворочалась.
– Похоже, приходит в себя твоя… – Гаррет вопросительно взглянул на меня, – знакомая.
– Это Белла, – пояснил я, произнося ее имя с каким-то благоговением, заканчивая возиться с носками.
– Понятно.
– Гарри, а с ней все будет в порядке?
Даже не знаю, что со мною произойдет, если он ответит «нет»!
– Жить точно должна, но осмотр специалиста здесь лишним не будет.
– Сейчас за ним съезжу, – подорвался я, обрадованный его прогнозом.
– Постой, – Гаррет ухватился за рукав моей куртки. – А по телефону врача нельзя вызвать?
Я стукнул себя по лбу – котелок совсем не варит.
Белла застонала и повернула голову на бок – ее веки затрепетали.
– Эдвард, Белла должна сделать хотя бы пару глотков, – Гаррет принес какое-то питье в керамической кружке.
– Что это?
– Красное сухое вино – оно согреет ее кровь.
– Ладно.
У меня не было причин не доверять опыту старого егеря. Я приподнял голову Беллы, поднося к ее губам кружку.
– Белла, милая, выпей, пожалуйста, – попросил в надежде, что та меня слышит.
Губы девушки дрогнули, и она проглотила немного вина, тут же закашлявшись. Гримаса отвращения исказила ее порозовевшее личико.
– Тише, тише, помаленьку, все хорошо, – я погладил ее рассыпавшиеся волосы, которых мечтал коснуться с первой встречи, но не позволял себе до сих пор. – Давай еще капельку, пожалуйста… пожалуйста.
Белла легла обратно на подушку, сделав безмолвный знак глазами, что ей достаточно.
– Эдвард, пойдем – Белле нужен отдых, – позвал Гаррет.
– Нет, не могу ее здесь оставить одну, – засопротивлялся я, не в силах оторваться от созерцания спящей девушки.
– Никто у тебя никого не отнимает, – ухмыльнулся он. – Предлагаю тебе тоже снять куртку и переодеться в сухое.
Гаррет подбросил несколько поленьев в камин, и мы с ним прошли на кухню.
Да, не мешало бы сменить одежду. Еще необходимо позвонить семейному доктору, чтобы он приехал осмотреть Беллу и назначил лечение. Следующий звонок – в автосервис, пикап нельзя оставлять на дороге бесхозным.
– Эдвард, а твоя где машина? – обратился ко мне Гаррет, когда я закончил разговаривать по телефону.
– Бросил на окружной, там, где тропа начинается. Сейчас перегоню ее к твоему дому.
– Сиди, отогревайся. Сам все сделаю. Давай ключи.
– Я с тобой – на всякий случай – в лесу слышал волчий вой.
– Старому охотнику грешно бояться хищников. У меня против них заговор имеется.
– Заговор?
– Ага! Смазанное и заряженное ружье да патронташ с патронами.
Хлопнула дверь за Гарретом, и я внезапно осознал, что выжат как лимон. И дико соскучился по Белле…
В гостиной только сейчас заметил наряженную елку около окна – ее огоньки весело подмигивали, создавая настроение праздника. Я подвинул кресло поближе к дивану и устроился на нем. Белла спала на боку – Гаррет уже когда-то успел накрыть ее вторым пледом. Под негрубой тканью нащупал ладонь – уже не такую холодную. Время от времени Белла начинала мелко дрожать, я а гладил ее спину…
«Милая моя девочка, я виноват в том, что тебе сейчас плохо.
Милая моя девочка…
Любимая моя девочка».
***
Белла
Несусветно грустные серые глаза – их увидела первыми, когда очнулась.
Не сразу дошло, что вокруг, незнакомая обстановка. Правда, от высокого темноволосого человека исходили приветливость и тепло, но он куда-то без лишних слов испарился. И вообще было очень натоплено, даже слишком.
Я приподнялась в постели – немного кружилась голова. Чужая футболка на мне, со скалящейся волчьей мордой, и чьи-то трикотажные шорты.
Но больше все-таки волновала печаль в глазах Эдварда.
Я натворила что-то серьезное.
– Как ты себя чувствуешь? – Надломленность в его голосе.
Пощипывало лицо, а также пальцы рук и ног, но вполне терпимо – ничего серьезного.
– Нормально.
Горло подозрительно запершило – я прокашлялась. Горячие ладони накрыли мои.
– Белла, ты очень меня напугала, когда исчезла без предупреждения. Можешь объяснить, что произошло? – А теперь голос тревожный и будто простуженный.
И я вспомнила. Ель с игрушками, противная рыжая девица, заглохший пикап в сугробе… Меня передернуло – на глаза навернулись слезы от обиды. Нет, а почему я должна оправдываться?
– Пока ты ездил за документами, явилась твоя… девушка, – я замолчала, потому что не имела представления, что говорить дальше, и потому что упрямая слезинка все же скатилась.
– Я трижды проклял эту злополучную папку, из-за которой не оказался на том месте, где должен был находиться, – Эдвард шумно выдохнул. – Белла, поверь мне, пожалуйста, что у меня нет никакой девушки, кроме тебя. Виктория заведомо сообщила тебе неправду – она подружка моей бывшей жены. Я уже год, как разведен, но ни с кем не встречаюсь. Хотя… нет, встречаюсь с тобой, Белла. А Виктория, поссорившись со своим парнем, видимо, решила «скрасить» мое Рождество, ведь я не афишировал, что у меня кто-то появился. Ты же не уйдешь больше никуда от меня? Скажи, не молчи!
Да, я молчала. Разве могла хоть что-то вымолвить после такого признания? Слезы встали в горле, и я набрала побольше воздуха в грудь и замотала головой, чтобы не расплакаться. От счастья. Уйти от Эдварда? Да ни за что на свете!
– Я не могу… – всхлип, – говорить. – Ну вот, все равно рассопливилась.
– Не надо, моя девочка! Все хорошо.
Эдвард обнял меня. Впервые. Крепко и осторожно. Нежно и со страстью. Вот теперь, совершенно определенно, я никуда от него не денусь.
***
Рождество с Эдвардом встречали вместе…
Накануне душевно попрощались с Гарретом. Замечательный человек! Он взял с нас слово, что на Новый год обязательно к нему заглянем.
Мое рождественское «приключение» не прошло бесследно: ангину все-таки подхватила. Сидеть возле елки с закутанной в шарф шеей и глотать пилюли вместо шампанского не слишком-то приятно. Но все это мелочи, по сравнению с тем счастьем, которое, кажется, теперь не помещалось в сердце. В домике егеря произошла странная и поразительная вещь. Когда Эдвард принес меня туда замерзшую и отогрел, он не только спас мне жизнь. В тот вечер окончательно растаял «ледник», в котором после смерти Сэма застыли мои чувства. Теперь они получили свободу. А Эдвард меня…
– Ваш целебный напиток готов! – Мой прекрасный принц поставил на столик эгг-ног.
– Спасибо большое! – я улыбнулась.
Эдвард второй день постоянно был рядом, ухаживал, будто за тяжелобольной, следил, чтобы лекарство принималось вовремя. Все попытки что-то сделать самой шутливо, но настойчиво пресекались.
– Пей на здоровье и поправляйся.
– Стараюсь. В принципе, уже практически здорова, – я почти не лукавила, утверждая это. – Думаю: к утру полностью поправлюсь и смогу выйти на работу – смена начинается с восьми.
– Даже не думай. Сначала следует толком вылечиться, а потом мы уже решим, что делать дальше.
– А кто будет думать за меня, и что значит: «мы решим, что делать дальше»?
– Просто… как тебе сказать… ммм…
– Господи, Эдвард, ну что ты хочешь сказать? Не тяни уж!
Еще один сюрприз? Плохой или не очень? Я перестала дышать.
– Прости, меня, милая, каюсь, но я еще не говорил, что лоджа Kalaloch – собственность нашей семьи, и как бы теперь не нужно беспокоиться на эту тему – я все решу. И вообще, давай лучше выпьем за наступающее Рождество, а все проблемы отложим назавтра.
Теперь можно выдохнуть!
И что прикажете делать? Потеря жизненного тонуса мне с этим мужчиной точно не грозит!
– Эдвард, у тебя остались еще какие-то секреты? Или это все на сегодня?
– На сегодня – последний – Его улыбка напоминала чеширскую. – Не сердись, пожалуйста, я ничего и никогда не сделаю против твоего желания.
– Так уж и ничего? – подначила я.
– Ничего, – он выдержал драматичную паузу и добавил: – Только если поцелую тебя в губы.
Кажется, здесь становится невозможно жарко!
– Знаешь, я очень этого хочу, но так же не хочу, чтобы ты захворал. Если бы не мое горло...
В следующий миг почувствовала его губы на щеке – эдак я в два счета поправлюсь!
И не обещаю, что ответный поцелуй окажется столь же целомудренным.
И смогу ли я тогда вообще остановиться?
