Глава 3.
Глава 3.
В похмелье нет ничего весёлого, а Дэймон особенно плохо переносил это состояние.
На следующее утро я была озадачена, обнаружив его постель пустой. Простыни были свалены в кучу на полу. По звукам рвоты, эхом отдающихся от кафеля в ванной, очень быстро стало очевидно местонахождение хозяина. Выждав несколько секунд, я постучала и приоткрыла дверь - Дэймон, покрытый испариной, сидел на полу, прижавшись спиной к фарфоровой ванне на декоративных когтистых лапах. Я впервые его видела в таком состоянии.
- Просто потрясающе, Сальваторе. Ну ты, даёшь...
- Елена, ты не должна со мной няньчиться, – отчаянно запротестовал он, когда я спокойно подошла к раковине, чтобы намочить полотенце и набрать стакан воды.
- Да перестань, глупо отказываться от дружеской помощи, – посочувствовала я ему, вручая стакан и прохладную ткань. – Кроме того, один мудрый человек как-то сказал мне, что наблюдать, как кого-то рвёт, равносильно крепкой связи.
Он выдавил улыбку и сделал глоток воды, стуча зубами о край стакана из-за похмельной лихорадки.
- Где Аларик? Я думал, он остался на ночь. Хорошо, если он чувствует себя хотя бы наполовину так же дерьмово, как я.
Я опустилась напротив него на пол и скрестила ноги.
- Он оставался, – кивнула я, – но ушёл утром… это было четыре часа назад. Мы всё не могли дождаться, когда же проснётся наша Спящая Красавица.
Встревоженный Дэймон бросил взгляд на часы и воскликнул:
- Твою мать! А ты почему позволила мне спать до полудня?
- Потому что сегодня утром у тебя не было шанса вылезти из постели, не говоря уже о работе, – заявила я, забирая стакан, наполняя его водой и снова отдавая. – Я перенесла все твои сегодняшние встречи, ничего важного ты не пропустил.
- Спасибо, что всегда исправляешь мои оплошности, – сказал Дэймон и посмотрел на меня с опаской.
- К чему этот странный взгляд?
Он сел поудобнее и потёр виски руками.
- Жду, когда гром грянет. В последний раз, когда у меня было похмелье, ты будила меня, гремя над ухом кастрюлей с крышкой. Что-то мне подсказывает, на этот раз, после драки в баре, я отделаюсь не намного легче.
Я всю ночь прокручивала произошедшее в голове и пришла к выводу, что я ему не жена и не девушка, и не имею права ругать его, пусть даже он и злит меня тем, что отключив голову, подвергает себя опасности. Снова присев возле него, я объяснила:
- Я не злюсь, Дэймон. Но я бы хотела знать – что вызвало драку?
- Не помню, – тяжело вздохнул он. – Нахамил какой-то придурок.
Я знала такое выражение лица, оно значит «я вру, но об этом никто не догадается». Я не для того провела с Дэймоном столько времени, чтобы не знать, когда он несёт чушь, но не стала цепляться.
- Как сегодня твои боевые раны? – спросила я и дотронулась большим пальцем до синяка, который теперь переливался всеми цветами радуги - от фиолетового до жёлто-зелёного.
- Жить буду, – дёрнул плечами Дэймон и осторожно перехватил моё запястье, поворачивая его и поигрывая с браслетом. – Ты всё ещё носишь эту штуку?
Я удивлённо посмотрела на драгоценность – так привыкла к ней и часто вообще забывала, что ношу эту вещь.
- Я его никогда не снимаю.
«Игра началась», – говорю я самой себе, вооружившись ведром и тряпкой, и шагаю по скрипящим деревянным ступенькам на чердак. Оказавшись внутри, я повязываю шарф вокруг головы наподобие супер-женщины и стараюсь не задохнуться от пыли, витающей в воздухе и пляшущей в узких лучах солнечного света. В это помещение, очевидно, не заходили несколько лет, и окошко было заколочено крест-накрест. Я молотком отодвигаю доски и толкаю створку, удивляясь её сопротивлению. Глубоко вдыхая свежий воздух, я поворачиваюсь и, вскрыв первую картонную коробку из возвышающейся кучи, принимаюсь за работу.
Минуты переходят в часы, когда я постепенно забываю об уборке и погружаюсь в историю семейства Сальваторе. И только, когда Дэймон приходит, разыскивая меня, я понимаю, что пропустила обед, и день клонится к закату.
- Что ты делаешь в этой дыре? – спрашивает Дэймон, прислоняясь к дверному косяку и с недоумением разглядывая меня. – Я тебя искал.
Я схожу со стремянки и вытираю грязной рукой лоб, покрытый испариной.
- Это было одним из первого, что ты попросил меня сделать – разобраться на чердаке. Я никак не находила времени, потому что мы редко бываем дома, но уже прошёл почти год с тех пор, как я начала на тебя работать, вот я и подумала, что самое время с этим покончить.
Он проходит дальше и внимательно изучает две коробки, пиная ближайшую носком высокого ботинка.
- Что за барахло ты тут нашла?
Кроме телефонных книг с восьмидесятых годов и сильно потёртого кожаного кресла со сломанной ножкой, остальное найденное едва ли можно было назвать барахлом. Семья Сальваторе сохранила богатое наследие древностей и реликвий, хранимых многими поколениями. Полагаю, Дэймон, как старший сын, унаследовал всё и после смерти родителей забросил на чердак.
- Вообще-то, это не барахло. Когда у тебя будет время, ты, возможно, захочешь просмотреть эти вещи, может, пожелаешь что-то оставить, - сообщаю ему, и он открывает коробку.
- Спасибо, я никогда не вникал, что здесь, – признаётся он, рассматривая содержимое коробки, присаживается на корточки и достаёт толстую книгу в кожаном переплёте. - Чёрт возьми, но это я не видел с детства.
Присаживаясь рядом на пол, я спрашиваю:
- Что там?
- Фотоальбомы, начиная с года моего рождения. Когда мы со Стефаном были маленькими, мама не выпускала из рук фотоаппарат.
Он переворачивает первую страницу, и я широко улыбаюсь при виде фотографии, приклеенной на пожелтевшую страницу: маленький Дэймон, покрытый мыльными пузырями, сидит в ванне и смеётся.
- А вот это я должна увидеть.
Он смотрит на моё разгорячённое лицо и сдаётся.
- Ладно, но если ты расскажешь кому-нибудь о фотографиях меня пятилетнего в платьице, у тебя будут проблемы, - он сурово сводит брови и проводит рукой по шее характерным жестом.
Я произношу его любимую фразу со времён нашего первого вечера «вот-те крест, чтоб я сдохла», а затем изображаю, как крепко сжимаю губы, и мы до ночи возимся с коробками. Просмотрев все фотоальбомы, мы рассматриваем оставленный антиквариат, которому уже несколько десятилетий, и Дэймон с восторгом рассказывает историю каждой вещицы. Наконец, мы добираемся до последней коробки, и я замечаю, как лицо Дэймона едва заметно исказилось, когда он вытащил небольшую кедровую коробочку с причудливой резьбой.
- Что это такое?
- Шкатулка моей мамы, – отвечает он. – Я думал, отец избавился от неё после маминой смерти.
- Ты был близок с ней, – заявляю я.
За год мы с Дэймоном много разговаривали - и по работе, и на личные темы, но в этот миг он по-настоящему позволил мне заглянуть ему в душу, увидеть то, что он тщательно скрывал.
- Да, был. От неё я унаследовал упрямство и энергию - то, что потом так сильно раздражало отца во мне, потому что это напоминало ему о ней. После смерти мамы у него сильно испортился характер.
Он открывает крышку, показывая плюшевую подкладку, на которой лежали украшения.
Каждый придуманный мною ответ отдавал жалостью, чего Дэймон терпеть не мог, поэтому я просто кладу руку ему на плечо. Надеюсь, этот жест как-нибудь его успокоит.
Я наблюдаю, как он одним пальцем подцепляет золотой браслет с изумрудом, лучи света от лампы, висящей сверху, отражаются на его поверхности. Дэймон переворачивает браслет и зачитывает выгравированную фразу: «Vous m'avez compltement chang», а потом начинает переводить:
- Ты изменила…
- ... меня навсегда, – автоматически заканчиваю я. – Красиво.
- Он твой, – решает Деймон, дотягиваясь до моей руки, чтобы надеть браслет.
Я ни в коем случае не могу принять от него такой драгоценный и сентиментальный подарок. Он должен сохранить этот браслет для своей будущей семьи. Поэтому отдёргиваю руку.
- Нет, Дэймон, я не могу. Правда, – и слишком поздно понимаю, что ранила его отказом.
- Я предпочитаю, чтобы это находилось у тебя, а не пылилось в коробке, – убеждает он, пропуская браслет сквозь пальцы. – А ты знаешь, что иногда напоминаешь мне мою мать? Тем, что говоришь. Кстати, у неё были такие же гладкие длинные волосы, только темнее.
Странным образом польщённая, я чувствую, что у меня в глазах пощипывает.
- Я тронута, но… – замолкаю, замечая, как Дэймон мрачнеет, принимая мой отказ близко к сердцу, – если ты уверен, – заканчиваю я, передумав в последнюю секунду и протягивая руку обратно.
Тут же повеселев, он щёлкает застёжкой на моём запястье.
- Как ты выучила французский?
Я чуть-чуть краснею.
- Старалась... И Берти мне помогает время от времени, – держа руку на уровне глаз, я слегка потрясла браслетом, привыкая к новому ощущению тяжести. – Спасибо, Дэймон. Большое спасибо.
- Перестань, не стоит, – тот сразу же делает вид, что в подарке нет ничего необычного. Как всегда, ему неудобно при проявлении душевности. – У нас должны появиться новые клиенты из Франции, так что ты сможешь опробовать свои языковые навыки на них, как на подопытных крысах, – тут же переключается он на шутливый тон. – Скоро отправимся в Париж, тебе там понравится.
И, зная его безбашенность и импульсивность, верю, что так и будет, поэтому я лишь широко улыбаюсь, закатываю глаза и принимаю его руку, когда он помогает мне встать.
Заметив странный блеск в глазах Дэймона, я тут же взяла большое махровое полотенце из шкафчика и кинула ему.
- От тебя разит, пьянчужка, пора уже в душ.
- Спасибо за откровенность, – засмеялся он, ловя полотенце обеими руками, прежде чем оно прилетело ему в лицо.
Он осторожно поднялся и начал расстёгивать штаны.
- Ууу, границы, помнишь? Я не хочу видеть тебя голым. Вообще никогда! – сурово сказала я, не слишком-то привирая, и торопливо метнулась за дверь.
- Ну, а я не хочу видеть в течение недели твоё выражение лица, как будто я убил панду. У всех нас свой груз! – крикнул Дэймон, посмеиваясь мне вслед.
***
Прежде чем я успела осознать это, пришло время улетать на раздельный отдых. Мы с Дэймоном и его приятелями стояли в региональном аэропорту, ожидая, когда объявят наши рейсы. За неделю Дэймон несколько раз пытался отговорить меня от решения не ехать с ним в отпуск и, наконец-то, сдался сегодня утром – этот парень был крайне упрямым.
- Я упаковала солнцезащитный крем, не забывай им пользоваться, сам знаешь, как быстро обгораешь, – посоветовала я, пытаясь скрыть неловкость, непонятно откуда взявшуюся между нами.
Аларик наблюдал за нашим разговором с еле сдерживаемым ликованием.
- Да пусть обгорает комплектом к его синякам. И все девушки пляжа будут моими!
Дэймон сложил руки на груди.
- Ладно, валяйте издевайтесь, просто супер, – начал заводиться он. – Все думают, что я развалюсь на части без помощи мисс Гилберт.
- Нет, мы совсем так не думаем, – успокоила я начальника. – Дэймон, где твой паспорт?
- Шутишь, он вот здесь, – тот уверенно сунул руку в задний карман.
Его лицо вытянулось, и Дэймон начал лихорадочно рыться в сумке. Закатывая глаза, я наклонилась, расстегнула боковой карман и с триумфальным видом вытащила его паспорт.
- Так, что ты там говорил?
Дэймон выхватил паспорт из моей руки и засунул в задний карман, где он и должен быть по его мнению.
- Просто тебе повезло меня подловить.
- Или Елена положила его туда и уже десять раз за утро сказала тебе, куда, – добавил Аларик, никогда не упускающий возможности подколоть друга. – Не волнуйся, Елена, я за ним присмотрю.
Я усмехнулась:
- Будет интересно посмотреть, как ты с этим справишься после очередной порции алкоголя.
Холодный женский голос по громкой связи оборвал наш разговор, объявляя номер моего рейса.
- Ладно, ребята, кажется, это всё, желаю вам хорошо повеселиться, – я улыбнулась и сначала обняла Аларика, а потом повернулась к Дэймону, и он крепко обхватил меня руками.
- Береги себя, ладно? – пробормотал он мне на ухо. – Дай мне знать, когда приземлишься.
- Разве это должны быть не мои слова? – подначила я, делая осторожный шаг назад из его объятий, увидев, как на меня смотрят коллеги Дэймона, которые летели вместе с ним. Дэймон всегда обнимался, причём со всеми, не только со мной, потому это была типичная ошибка тех, кто не знал нас хорошо – они предполагали, что между нами что-то есть. Быстро помахав всем в последний раз, я шагнула на эскалатор, ставя за собой чемодан на колесиках.
- Не делай ничего, чего бы я не стал делать, – окликнул Дэймон, широко улыбаясь и быстро салютуя.
- Тогда это очень короткий список, – крикнула я в ответ, поднявшись по движущейся лестнице, и его ослепительная улыбка – последнее, что я увидела, прежде чем пройти на второй этаж.
Полёт прошёл быстро, и в одиночестве я пыталась сбросить с себя лёгкое ощущение потерянности, которое испытывала.
Около восьми вечера я подъехала к дому, где прошло моё детство. Я ощутила мощный прилив ностальгии. Быстро поднявшись по ступенькам веранды, я несколько раз постучала тяжелым металлическим кольцом на двери.
Дверь открыла мама, её очки были подняты наверх, а волосы были выкрашены в цвет мускатного ореха.
- Елена! – выдохнула она. – Ты что здесь де… – она запнулась, махнула рукой и притянула к себе. – А, неважно, раз ты, и правда, здесь, – отклонившись, мама обхватила ладонями мои щёки. – Почему ты не сказала, что приезжаешь?
Прежде чем ответить, я поставила чемодан.
- Подумала, будет весело вас всех удивить, - я знала, что Джереми вернулся домой из колледжа.
- Грейсон, – прокричала мама. – Грейсон, иди сюда.
- Миранда, из-за чего ты на этот раз вопишь? – вышел мой папа. Его глаза были сосредоточены на разгадываемом кроссворде, волосы оставались всё такими же тёмными, а тело – стройным, как у юноши. Когда он, наконец-то, поднял взгляд, то застыл на минуту и сделал то же, что и мама. Его объятие напомнило мне об играх в бейсбол и мороженом, что были в моём детстве.
- Приятно тебя видеть, милая, – признался он, с лёгкостью хватая одной рукой мою сумку и чемодан.
Папа ушёл, чтобы отнести вещи в мою старую комнату, а мама повела меня на кухню, обнимая рукой за плечи. Она указала на один из стульев.
- Ты сядешь вот сюда и всё мне расскажешь.
***
Выслушав рассказ со всеми подробностями о моей жизни, во время которого регулярно поджимала губы, она завела свою любимую тему. Мама считает, что я слишком худенькая для обычной девушки. И теперь, поскольку балет уже в прошлом, мне нет никакого смысла «ходить и греметь костями». Поэтому через полчаса на столе передо мной уже оказалось несколько тарелок с едой.
Когда я съела достаточно, чтобы она порадовалась, то уже клевала носом за столом, домучивая кусок персикового пирога. Мы услышали, как хлопнула входная дверь, а затем быстрые шаги Джереми протопали наверх, и мама наконец отпустила меня. Поднявшись по знакомой лестнице, я постучалась в комнату, находившуюся напротив моей, и сунула туда голову. Мой младший брат уже сидел на кровати, рисуя в блокноте и постукивая ногой в такт музыке, которую слушал.
- Елена, – широко улыбнулся он, убирая наушники. – Не знал, что ты приедешь домой.
- Да, болван, это был сюрприз, – сказала я, усаживаясь рядом, и игриво подёргала растрёпанные каштановые волосы. – Рада тебя видеть, братишка.
Он быстро отклонил голову и простонал:
- Елена…
Я закатила глаза и шлёпнула его по руке.
- Извини, забыла, ты слишком крутой, чтобы тебе нравилась твоя пожилая сестра, – я уклонилась от карандаша, который Джереми в меня кинул, и пошла назад к двери. – Завтра наверстаем?
- Конечно, – кивнул он. И только я собралась закрыть за собой дверь, как Джереми снова заговорил:
- Эй, Елена?
- Да?
- Я рад, что ты здесь.
- Спасибо, Джер, – улыбнулась я и задумалась, как я пропустила то время, когда мой маленький братишка стал таким взрослым.
В своей комнате я ещё повозилась с одеждой, а затем упала под одеяло, ожидая, что сразу засну. Как бы не так.
Я думала о том, что с утра не будет ни одного звонка от Дэймона, прерывающего мой сон с предложением, чтобы я пришла и съела с ним мороженое или прихватила какие-то нужные ему вещи. Я ворочалась с боку на бок, чувствуя потерянность и вспоминая, когда же я в последний раз проводила больше суток вдали от него. «Господи, Елена, – подумала я про себя, – возьми себя в руки.»
В итоге, я крепко зажмурилась и, в конце концов, заставила себя задремать.
На следующее утро мама настояла на совместном приготовлении шоколадного печенья с улыбающимися рожицами. Она любила его печь для нас ещё с тех пор, как мы с Джереми были детьми. Но сначала плотный завтрак, хоть тресни.
- Ты знала, что мама и папа пытались тебя продать, когда тебе было семь лет, но это семейная тайна, – признался Джереми, открывая рот так широко, чтобы в эту зияющую пещеру можно было запихнуть целый блин. Кого-то мне это очень сильно напоминает...
- Правда? Смешно, – ответила я ударом на удар, поливая кленовым сиропом свой завтрак и облизывая пальцы. – Потому что я была с мамой и папой, когда они нашли тебя чумазого у помойки, и ты просто пошёл вслед за нами домой, а у нас совести не хватило тебя выпихнуть за дверь.
Видимо, в присутствии брата я деградировала из взрослой женщины в подростка.
Мама отвернулась от плиты и поставила на стол ещё одну горку блинчиков.
- Перестаньте оба и ешьте, – поучительно сказала она, пытаясь скрыть улыбку, вероятно, из-за того, что оба её ребёнка были дома.
Джереми подождал, пока мама повернётся спиной, и молча начал пить сироп прямо из бутылки, пытаясь вызвать у меня отвращение. К счастью, перед тем как я смогла ответить тем же, дабы не оказаться лузером, зазвонил мой сотовый, положив конец нашей ребяческой перепалке. Выйдя в коридор, я ответила, не узнав номер.
- Слушаю, – проговорила я, накручивая на палец концы своих волосы в ожидании, что на другом конце будет телефонный агент.
- Ммм, здравствуйте, Елена? Это Стефан. Стефан Сальваторе, брат Дэймона.
Ага, ладно, я знала, кто это. Вопрос - какого чёрта он мне названивает? Я холодно ответила:
- Здравствуйте, чем я могу вам помочь?
- Извините за неожиданный звонок, но я уже некоторое время пытаюсь связаться с Дэймоном и не могу дозвониться. В офисе компании мне дали ваш номер, и я надеялся, что вы сможете попросить моего брата позвонить мне, как только будет возможность?
Стефан пытался выйти на связь с Дэймоном? Для меня это было новостью. Кроме того, если Дэймон не захотел с ним говорить, я мало что смогла бы сделать.
- Вообще-то, я не увижу его в течение ближайшей недели, но я могу дать вам главный номер компании?
- Нет, не надо. Послушайте, Елена, я знаю, что не имею права вас просить, но пожалуйста, вы не могли бы просто передать сообщение, когда в следующий раз увидите Дэймона?
Отчаяние в его голосе заставило меня немного смягчиться.
- Когда Дэймон вернётся из отпуска, я смогу передать, что вы пытались до него дозвониться. Но не могу обещать, что он что-то предпримет.
- Я прошу лишь передать. И скажите, что это важно. Спасибо.
- Хорошо, до свиданья, мистер Сальваторе.
Когда Стефан отключился, я вернулась обратно на кухню, должно быть, с ошеломлённым взглядом, потому что мама тут же обратила внимание.
- Дорогая? – спросила она. – Кто звонил?
Я заметила, что Джереми сбежал, чтобы не убирать со стола и избежать мытья посуды, поэтому стала помогать маме ставить тарелки в посудомойку.
- Просто по работе, – я помолчала, обдумывая, многое ли можно открыть. – Ну, не совсем напрямую связанное с работой, это личное дело, касающееся Дэймона.
Сунув туда же миску, мама выпрямилась и посмотрела мне прямо в глаза.
- Елена, тебе очень нравится твоя работа? Ты принимаешь её так близко к сердцу, не каждый служащий во время отдыха будет беспокоиться о своём начальнике.
Я пожала плечами, обдумывая, как ответить.
- Мы с папой умеем пользоваться Гуглом и, знаешь ли, мы видим, что говорят на сайте Переза Хилтона.* Ты не хочешь нам ничего рассказать?
- Гугл? – не веря собственным ушам, повторила я и залилась смехом. – Я удивлена, что вы вообще знаете, как выйти в интернет, но я думала, что уж вы-то точно знаете, какую чушь публикуют на таких сайтах. У нас с Дэймоном абсолютно ровные отношения, – я вручила маме ещё одну тарелку. – Но да, мы скорее друзья, а не начальник и подчинённая.
- Хорошо, дорогая, я просто спросила. Теперь иди и пристыди брата, он мог хотя бы вытереть стол.
***
Мой отпуск пролетел почти незаметно и, хотя мне очень нравилось находиться дома со своей семьёй, я вспомнила, почему это хорошо в небольших дозах. Плюсом свободного времени было то, что я вновь открыла в себе любовь к писательству. Это всегда было вторым моим увлечением после балета, когда я была подростком, но теперь у меня было время немного побаловаться, и я вспомнила ощущение лёгкости, появляющееся внутри. Признаться, я неплохо писала. Сидя за своим стареньким столом и поглядывая в окно, я пообещала себе, что, когда вернусь в Нью-Йорк, обязательно выделю время для любимого хобби.
До отъезда оставалась пара дней, когда я задремала на диване под тихо работающий телевизор и проснулась от стука в дверь. Сонная, я посмотрела время на телефоне и увидела, что уже два часа ночи. Я выключила мерцающий телевизор с повтором субботнего шоу и, вооружившись старой бейсбольной битой Джереми, приоткрыла входную дверь.
- Кто там?
- Всего лишь твой самый любимый человек в мире, – услышала я, и затем раздался ещё один голос, звучащий немного издалека. – А я тогда кто? Печёночный паштет?
Эти голоса я даже с завязанными глазами узнаю.
- Дэймон… Аларик? – удивлённо выдавила я, полностью распахивая дверь. Включив свет на веранде, я тут же осознала, что одета лишь в свободную футболку, когда взгляд Дэймона прошёлся по моим голым ногам, а Аларик поспешно отвёл глаза. – Вы здесь какого чёрта делаете?
Глядя на, до сих пор сжимаемую мною, бейсбольную биту, Дэймон поднял руки вверх.
- Полегче, Бэйб Рут**, ты нас пригласишь или как?
Изумлённая, я отступила назад и жестом пригласила их войти, Аларик метнул в мою сторону извиняющийся взгляд, проходя мимо.
Только я собиралась вновь поинтересоваться, почему они появились на пороге моего дома в Мистик-Фоллсе, как по лестнице спустились мои родители, очевидно, разбуженные шумом.
Глаза мамы округлились ещё больше, когда она смогла получше разглядеть только что прибывших гостей, и она поглубже запахнула халат, а рука, которой она схватилась за папу, немного задрожала.
- Елена, ты не говорила, что ждёшь в гости мистера Сальваторе с его другом, – упрекнула меня мама.
Я собиралась сказать, что это потому, что сама ни черта не знала об этих новоприбывших мальчиках, когда Дэймон сделал шаг вперёд и взял маму за руку, тепло пожимая.
- Очень сожалею о вторжении в такой час, но на острове, где мы отдыхали, испортилась погода, и нам пришлось сократить поездку. Мы подумали, что по пути домой можем заскочить в Вирджинию, вдруг здесь погода лучше.
Я узнала это выражение, как только оно мелькнуло на лице мамы - она в полной мере попалась на очарование Сальваторе.
Даже мой, стоявший в сторонке, папа выглядел впечатлённым, что генеральный директор одной из крупнейших мировых рекламных компаний находится в его доме. Пришлось прикусить язык, чтобы не рассказать родителям некоторые секреты о человеке, на которого они смотрели так, словно случилось второе пришествие.
- Мы лишь собирались спросить совета у Елены насчёт приличной гостиницы и тут же уехать, – добавил Аларик, виновато поглядывая на меня.
- Исключено, – наставительно произнесла мама, – для вас обоих здесь достаточно места. Мы настаиваем, правда, Елена?
Мама с детства приучала меня к южному гостеприимству, и она будет оскорблена, если я откажусь, и отнимет моё звание девушки, выросшей на Юге. Или как-то так.
- Конечно, – вяло улыбнулась я.
Мама отправила папу снова спать, а сама повела нас в гостевые комнаты, в которых она всегда поддерживала идеальный порядок. Дэймон бросил на меня быстрый взгляд и ухмыльнулся, и я поняла – всё обернулось именно так, как он того хотел. Я только покачала головой и, сурово сдвинув брови, одними губами пообещала: «Завтра». С разборками можно подождать ещё шесть часов.
Я говорила себе, что злюсь, что киплю, потому что хотела взять передышку и провести время одна, но Дэймон всё равно нашёл способ пролезть внутрь моего личного пространства. Но, честно говоря, в эту ночь я спала лучше, чем на протяжении всей недели, и не могла побороть ощущение, что всё так, как должно быть, раз Дэймон находился в соседней комнате.
С утра я сонная вышла на кухню и увидела, что Аларик уже там и наливает себе апельсиновый сок.
- Наверное, Дэймон ещё крепко спит, – сухо заметила я, дотягиваясь до кофейника.
- Верно, – подтвердил Аларик, осторожно поглядывая на меня из-за стакана. – Мне, правда, жаль за такое неожиданное прибытие. Кстати, Дэймону стало скучно ещё до того, как погода испортилась. Он отправил остальных ребят по домам и настоял на том, чтобы навестить тебя. Ты же знаешь, когда ему в голову приходят его блестящие идеи, он, как собака с костью.
Я вздохнула, потому что, действительно, знала. Знала и даже то, что Аларика просто притащили сюда силой, как прикрытие.
- Всё нормально, правда. Вообще-то, приятно снова вас видеть. Мама склонялась уже к тому, чтобы затащить меня в свой кружок шитья.
Посмеиваясь, Рик взял тост, который я только что сделала для него.
- Твои родители попросили сказать тебе, что они вернутся поздно, и, что-то про добровольную помощь ко Дню Основателей.
- Да, они всегда этим занимаются, – я развела руки в стороны. – Что бы ты хотел увидеть первым, я буду официальным гидом для тебя и Дэймона?
- Только для Дэймона, – уточнил Аларик. – Я беру напрокат «Мустанг» и еду на нём в Нью-Йорк - всегда хотел это сделать. Уезжаю после завтрака.
О`кей, по крайней мере, мне придётся беспокоиться о развлечении лишь одного великовозрастного мальчика.
- Звучит неплохо. Ну, рассказывай, вы с Дэймоном хорошо себя вели? Больше не было никаких драк в барах?
- Неа, наверное, потому что никто не называл тебя хорошенькой шлюшкой. Так что, мы были молодцами, – ответил он и тут же помрачнел, увидев моё лицо. – Чёрт, эту информацию Дэймон тебе не сообщил, да?
- Видимо, нет, но ты теперь расскажешь в подробностях, - по моему тону Рик понял, что отнекиваться теперь бесполезно.
- Ладно, но я ничего не говорил, – кивнув головой в знак согласия, он продолжил: – Пьяный идиот из бара знал Дэймона и явно видел ваши фотографии. Он хотел по какой-то причине зацепить его и решил, что проехаться по тебе - это наилучший способ. Но он наверняка стал думать иначе после того, как Дэймон навалял ему.
- Значит, драка была из-за меня? Боже, я никогда не хотела, чтобы у Дэймона из-за меня были какие-то проблемы.
- Он защищал твою честь, только не говори ему, что знаешь, - многозначительно поднял брови Аларик.
Проводив друга почти в полдень, я прибралась на кухне и решила вытащить ленивую задницу Дэймона из кровати. Но, поднявшись на второй этаж, увидела, что он, полностью одетый, стоит возле стены, на которой висели детские фотографии меня и Джереми.
- Что-то забавное? – поинтересовалась я, заметив, как от уголков его глаз побежали лучики из-за накатывающегося смеха.
- Никогда не думал, что ты была таким эксгибиционистом, Елена, – он указал на фотографию, где я с голым задом в возрасте трёх лет бегаю по газону вокруг разбрызгивателя воды. – Уверен, Миранда с удовольствием бы рассказала мне всякие пикантные истории про свою дочь.
Я усмехнулась и, схватив его за руку, потащила к дивану.
- Да, только этого не случится. Садись.
Он с лёгкостью подчинился моему приказу и посмотрел на меня абсолютно невинным взглядом.
- Ну? – напомнила я ему своё ночное обещание.
Откинувшись к спинке дивана, Дэймон ухмыльнулся.
- Что? Я подумал, что хотя бы остаток отпуска мы могли бы провести вместе и дружно вернуться в Нью-Йорк. Это всего два дня, Елена. И я здесь как твой друг, а не как начальник, даю честное слово.
Я села рядом с ним со вздохом обречённости.
- С этим ладно. Ещё я бы хотела знать, почему ты мне не рассказал, что Стефан пытался с тобой связаться?
Его лицо вытянулось... просто вытянулось. Я почувствовала боль где-то в животе, как и каждый раз, когда видела, что Дэймон по-настоящему чем-то задет.
- Подумал, если я буду его игнорировать, он сдастся. Наверное, он видел интервью, где мне задали вопрос о нём. Откуда ты узнала?
- Он звонил мне. Хотел моей помощи.
- Ожидаемо. Он всегда был трусливым ублюдком, – почти прошипел Дэймон. – Елена, мы можем об этом не говорить до тех пор, пока не вернёмся домой? Пожалуйста
Это большой прорыв, учитывая, что Дэймон впервые за долгое время хотя бы заговорил о брате.
- О`кей, как скажешь, - согласилась я, уже жалея, что начала этот разговор, заметив, как моментально улетучилось его хорошее настроение.
Родители позвонили мне на мобильный, настаивая, что им необходима моя помощь в оформлении платформы к недельному параду, явно желая продемонстрировать меня своим знакомым, но Дэймон решил остаться дома и не светиться публично. Я уже корила себя за то, что вообще заговорила о Стефане сейчас, потому что это не лучшим образом повлияло на настроение Дэймона, но и скрывать не могла, иначе возникало ощущение, словно я вру ему.
Когда я вернулась через пару часов, Дэймон на кухне натирал сыр-пармезан и нарезал помидоры, и всё с таким же хмурым лицом, что было у него на момент моего ухода.
- Что ты делаешь?
Он мрачно посмотрел на меня.
- Обед готовлю, хотя бы это я могу сделать для твоей семьи?
Я уже раньше пробовала еду, приготовленную Дэймоном. Он нечасто это делал, но когда готовил, то не уступал в этом даже Альберто.
- Ты не должен.
- Я так хочу, – ответил он и тут же случайно резанул себе палец ножом. - Вот дерьмо!
Я повернула кран, сунула его руку под воду и, меньше чем за минуту, заклеила раненый палец пластырем.
- Давай, – объявила я, кидая Дэймону пальто, – оставь продукты в покое и пойдём прогуляемся.
Потому что кому-то нужно было его отвлечь, и этим кем-то буду я.
Я возила своего начальника по Мистик-Фоллсу, показывая ему все достопримечательности городка, какие смогла вспомнить, а он не выдавил ни одной улыбочки, даже при виде чудесного водопада, которым хвастаются в брошюрках для туристов. Я уже было отчаялась, но на меня снизошло вдохновение, и мы свернули к местной школе, прихватив по дороге пару бутылок пива и чипсы.
Взяв Дэймона за руку, я привела его к трибунам на футбольном поле, надавила на плечи, заставляя сесть.
- Хорошо, ты садишься вот здесь. Ладно?
Всё ещё до конца не веря, что собираюсь это сделать, я собрала два пучка листьев, которые сошли за помпоны, и встала в характерную позу черлидерши перед Дэймоном. С трудом припоминая обычное для меня несколько лет назад дело, я пропела:
- Скажи «О»!
Он смотрел на меня до тех пор, пока не понял, что отступать я не собираюсь, и неохотно выдавил:
- О.
На букве «В» при проговаривании «Отважные волки» я увидела, как он вдруг улыбнулся, и поняла, что добилась своего. И к тому времени, как я закончила представление поворотами, Дэймон аплодировал так, что этого хватило бы на целую команду поддержки.
Я села рядом с ним на трибуне, запыхавшаяся, и взяла протянутое мне пиво.
- Будет лучше, если ты скажешь, что тебе это понравилось, потому что это было из числа того, что происходит раз в жизни и больше никогда не повторяется.
- Ладно, мне понравилось, – он лукаво подмигнул. – Значит, здесь ты ходила в старшую школу, да?
Я вздохнула с облегчением, услышав в его голосе игривые намёки.
- Ага, – я указала на место под трибунами, – и вот прямо здесь я чуть не лишилась девственности с Джейком Бэрроу в десятом классе.
Приподняв брови, Дэймон отобрал у меня бутылку и сделал внушительный глоток.
- Шикарное место для первого раза.
- Я сказала «чуть», и почему-то уверена, твой первый раз был не на шёлковых простынях со свечами и классической музыкой.
И тогда Дэймон весело хмыкнул, а я потащила его назад к машине.
- Есть ещё одно место, которое я хочу показать тебе.
Когда мы подъехали к небольшому аэропорту на окраине Мистик-Фоллса, я пресекла его любопытные вопросы, дождалась, когда он вслед за мной перелезет через колючую проволоку, и затем отвела к маленькому холму в конце одной из взлётно-посадочных полос.
- Ложись, – приказала я, похлопывая по свободному месту рядом с собой на пожухлой стриженной траве.
- На что мы должны смотреть? – Дэймон с подозрением покосился на бесконечное количество звёзд.
- На всё, что угодно, – провозгласила я, описывая пальцем путь взлетающего в небо самолёта. – Всякий раз, когда мне нужно было сбежать от реальности, я приходила сюда смотреть на самолёты и думала о людях, что были внутри, и местах, куда они направлялись. И мечтала, что тоже когда-нибудь смогу путешествовать.
Он положил руки за голову и согласно кивнул, и мне показалось, он немного понял мою странную логику.
- И я смогла, благодаря тебе, – продолжила я. – Мы даже в Париже побывали, как ты и обещал.
- Спасибо, Елена, – Дэймон повернул голову, чтобы взглянуть на меня, его глаза засверкали в лунном свете, – что позволила остаться, что стала моим спасательным кругом сегодня. Столько времени прошло с тех пор, как я смог побыть в доме рядом с нормальной семьёй.
Следующую пару часов мы провели валяясь на траве, просто смотрели на звёзды и как взлетают самолёты. Мы стреляли в воздух чипсами, стараясь поймать их ртом на лету, явно глупея от выпитого пива. И не думаю, что со времён старших классов мне когда-нибудь было так весело.
***
К концу следующего дня у меня сложилось впечатление, что вся моя семья с радостью обменяла бы меня на Дэймона Сальваторе. Он покорил моего брата, предоставив ему в своём лице достойного противника в компьютерных играх, он покорил папу, потому что нашёлся собеседник, с кем можно было обсудить все тонкости приличного виски и потрепаться о политике. И ему достаточно было лишь моргнуть своими голубыми глазками, чтобы переманить маму на свою сторону, а еда, которую он с радостью готовил вместе с ней на кухне, просто стала последней каплей.
Мы с братом хлопнули друг друга по ладоням на прощание, и меня по-медвежьи обнял папа, а вот прощание с мамой дало почву для размышлений. Она немного просветила меня, пока Дэймон был занят, загружая наш багаж в такси, которое должно было отвезти нас к его личному самолёту.
- Тебе нужно быть осторожной, Елена.
- Насчёт чего? – спросила я, отвлекаясь на свою левую туфлю.
- Этот мальчик бесповоротно в тебя влюблён, дорогая, и возможно, кому-то из вас это причинит боль.
И это говорит женщина, которая была убеждена, что наш сосед Коул, живущий в двух домах от нас, любил меня. Была - до тех пор, пока он не начал кое с кем встречаться. Кое с кем по имени Стив.
Но убеждение в её голосе заронило мне в голову что-то, но мысли об этом я отодвинула на задний план и не позволила себе на них сконцентрироваться.
Потому что, если у Дэймона Сальваторе когда-нибудь появятся серьёзные чувства ко мне, это всё разрушит. Всё!
___________________________________________________________________
* американский блогер, освещающий на своем сайте жизнь знаменитостей.
** известный игрок в бейсбол.
на чужом горбу.
Я не вижу стыковок и исправлений, прекрасно выдержала стиль, очень тонко и чутко подошла к переделке. И в то же время все перевернула как надо))
Елена здесь герой. И фактически тут перевертыш от 5 сезона, когда Деймон говорит ей "Я настолько сильно тебя люблю, что могу отпустить", считая, что ей без него будет лучше.
и решила, что пусть он остается в этой своей человеческой жизни. Тем более, это своеобразная её месть ему за то, что он ей когда-то говорил "человеческая жизнь - дерьмо".
в виде такой концовки. Именно поэтому я не приняла душой оригинальный финал и перелопатила его для себя. Даже не из ревности, как махровый деленовец 
, а потому что не прочувствовала настоящую новую любовь Деймона.
У неё получилось странно - она как будто весь фанфик вела так, что Деймон не влюблён по-настоящему в Кейт, а живет в ожидании чуда (и читатель так же ждёт вместе с ним, что вот-вот...). А потом берёт и так нелогично заканчивает историю 
), а последнюю главу девочка-переводчица вообще бросила и пришлось самой её дорисовывать, чтобы уже хоть как-то поставить точку в финале. Причем, глава с еротическим уклоном (видимо, потому и бросила) 
, а хорошо описывать сцены NC-17 мало у кого получается. Короче, я "пейсатель" выкрутилась, как смогла. 
обознался - сто лет же прошло. да еще этот образ с красным платьем и помадой так несвойственен. И он наверняка был уверен, что она спокойно живёт со Стефаном, а не по барам шастает.
, но смотреть их интересно. И мне нравится тот эффект "размазанности", что она применяет в своих работах - персонажи такие нереально-красивые получаются.