Глава 2.
Глава 2.
Они договорились встретиться вечером в любимой кофейне за углом.
- Нельзя есть по три пирожных за раз, но они такие вкусные, - вздохнула Кейт, надевая пальто. – Будь моя воля, я бы законодательно запретила продавать сладкое после шести.
- Вот поэтому ты скульптор, а не политик, - усмехнулся Грег.
- Я буду очень толстая, - с грустью констатировала она, оглядывая своё хрупкое тело – узкие плечи и бёдра, небольшую упругую грудь и идеально плоский живот под тонкой тканью хлопкового джемпера.
- Когда-нибудь обязательно будешь, - философски изрёк Грегори и сразу же пожалел об этом, встретив её внимательный взгляд.
Она промолчала, но в комнате снова повисло напряжение, натягивая между ними неосязаемую, тонкую нить неловкости и недомолвок. Одно неосторожное движение – и дороги назад уже не будет. А он до сих пор жил сегодняшним днем, не в силах заглянуть назад, и не имея возможности строить планы на будущее, словно что-то продолжало его удерживать.
Проклятье! Кто его только за язык тянул?
Кейт привстала на цыпочки и поцеловала его.
- До вечера.
- До вечера, - он обхватил ладонями её лицо и углубил поцелуй, словно извиняясь за то, что снова затронул запретную тему – тему их совместного будущего.
- Не мучай себя, пожалуйста, - попросила она.
Он прижался лбом к её лбу.
- За какие такие заслуги ты мне досталась? – недоверчиво прошептал Грегори. – Может, я спас мишек панда от вымирания, а потом, слезая, с дерева, упал и ударился головой?
Кейт захихикала. Всегда он так. От серьёзного к иронии и насмешкам за одно неуловимо короткое мгновение.
- Да ну тебя, - фыркнула она, легонько ткнув его кулачком в плечо.
- А что? Это многое объясняет. Я был чокнутым биологом и никогда не жил среди людей, предпочитая девственную природу задымлённой цивилизации с плохой экологией.
- Сильно сомневаюсь, - усмехнулась Кейт, прекрасно зная о любви Грегори к комфорту и предметам роскоши.
Сама она не была избалована, родилась и выросла в семье учителей, и никогда не испытывала сильной тяги к дорогостоящим вещам, даже имея возможность их приобретения. И почти всегда предпочитала что-то оригинальное известному бренду.
- До вечера, - снова проговорила Кейт.
- Иди. А то можем сразу в кафе пойти? - чуть склонив голову набок, предложил Грегори.
Кейт кинула взгляд на наручные часики с белым кожаным браслетом – его подарок к прошлому Рождеству, и её глаза расширились.
- Ооо, - только и сумела вымолвить она.
Схватив сумочку и чмокнув Грега в щёку, Кейт выскочила за дверь.
Грегори усмехнулся и покачал головой. Им всегда было сложно расставаться. Рядом с ней он обретал душевный покой, но стоило ей уйти, как внутри поселялась уже знакомая тревога. И снова им овладело сомнение – стоило ли вспоминать? Казалось, будто дорога к прошлому закрылась не просто так. Ни гипноз, ни сеансы психотерапии, которые Грегори, однако, забросил, убедившись в их бесполезности, не помогли отыскать даже кусочка потерявшегося пазла. Только редкие, но совершенно бесполезные для идентификации личности вспышки. Он мог вспомнить, что посещал какое-то место, но никогда – с кем или в какой именно промежуток времени. Это были даже не воспоминания, а скорее пережитые прежде эмоции. И иногда еще – знания и навыки, которым, по крайней мере, можно было найти применение.
Единственное, что связывало его с прошлым – это сны. Вязкие и тревожные, даже жуткие. Он не так часто видел их, но они всегда возвращались. В них кто-то умирал, хотя Грегори никак не мог разглядеть лиц. Каждый раз это был кто-то новый, кто-то, к кому он не испытывал ни малейшего сочувствия. Он просыпался в холодном поту и жадно хватал ртом воздух, потом вставал с кровати, открывал окно и закуривал. В такие минуты он страшился самого себя. Не хотелось бы оказаться серийным маньяком или пробудить такие стороны своей натуры, которые могли навредить Кейт. Отважной девочке, которая, повстречав мнущегося у входа на занятия по живописи незнакомца, чуть ли не за руку провела его внутрь и целое занятие просидела рядом, подсказывая и подбадривая.
Лишь при следующей встрече он узнал, что она преподаватель параллельного курса и один из учредителей школы.
***
Рисование. Тогда это показалось хоть каким-то выходом. К тому же так посоветовал предоставленный государством психоаналитик. Художественное самовыражение, как средство борьбы с хандрой и попытка вытащить из подсознания образы прошлого. Но, выкуривая одну за другой сигарету, Грегори бросал их прямо на асфальт у входа и никак не мог решиться зайти внутрь, чувствуя себя идиотом. Хотелось просто плюнуть на всё, развернуться и уйти.
- Грегори Сноу? – в тот момент, когда он уже готов был это сделать, к нему приблизилась миниатюрная блондинка.
Он кивнул.
- Меня попросили найти вас и привести, - она приветливо улыбнулась.
- Значит, сопротивление бесполезно? – усмехнулся он.
- Боюсь, что так, - сочувственно произнесла девушка.
Проклятые мозгокопатели. Уже успели сообщить о его приходе. Грегори вздохнул. На самом деле он злился даже не на них, а на себя. За то, что не мог вспомнить. Но психотерапия была одним из обязательных условий, прежде чем получить шанс начать новую жизнь фактически с нуля. С новыми документами и возможностью найти себе хоть какой-то заработок, отделавшись от намертво вцепившихся в него федералов, которые, похоже, мечтали приписать ему десяток-другой нераскрытых дел.
Грег вздохнул. А может, у него обычная паранойя, одно из проявлений посттравматического синдрома. Однако его не оставляло чувство, что он привык находиться в контрах с этим миром. Вдруг ребята в одинаково безликих костюмах не так уж не правы? Грегори поморщился. В одном он был уверен – его всегда раздражала безвкусица.
- Хорошо, - сказал он, взглянув на девушку. – Я пойду, но только при одном условии.
- Не думаю, что вы в том положении, чтобы ставить условия, мистер Сноу, - покачала головой блондиночка. – Но готова вас выслушать.
- Во-первых, вы знаете, как меня зовут, а я вас – нет.
- Кейт Майлз, - представилась собеседница, протянув руку, которую Грегори легонько и возможно чересчур интимно пожал, но, вместо ожидаемого румянца на щеках, в глазах девушки появилось лукавство.
С ней определённо нужно было держать ухо востро, и Грегу это понравилось.
- Это всё? – деловито поинтересовалась Кейт.
- Нет. Парочка коктейлей в ближайшем приличном заведении после занятий, иначе я не сдвинусь с места, - заявил он.
Новая знакомая чуть прищурилась, внимательно изучая его лицо. Вообще-то, она прекрасно знала, что выбора у него нет. Ей так же были известны некоторые подробности дела Грегори Сноу, его заболевания. Ретроградная амнезия. Единственное, что он помнил - это собственное имя. Стоило ли связываться с тем, кто мог иметь пятерых детей, жену, собаку и любовницу и не помнить об этом? И это была меньшая из возможных проблем. Но несмотря ни на что Кейт заинтриговал этот очаровательный нахал, который держался слишком уверенно для «потерянного и дезориентированного», как гласила, присланная ей, характеристика. Им и прежде приходилось брать бесплатных учеников в качестве терапии, за это полагались неплохие налоговые поблажки, но история Грегори Сноу тронула Кейт за живое. Она даже представить не могла, каково это – обнаружить себя посреди мегаполиса без единственного воспоминания о самом себе.
- Кафе-мороженое за углом, и на занятия мы идём прямо сейчас, потому что они уже минут десять как начались.
- По рукам, - с обречённым видом проговорил Грег, - хотя я терпеть не могу мороженое.
- Осторожнее, мистер Сноу, вы рискуете утратить моё доверие, я страшная сладкоежка, - понизив голос до заговорщического шёпота, сказала Кейт.
Они оказались внутри здания и оба сняли пальто.
- Ради вас я готов даже на двойную порцию, - усмехнулся Грег.
- Какая самоотверженность, - в тон ему ответила Кейт.
Они прошли по узкому коридору, завернули за угол, и рука девушки легла на ручку двери.
- А можно вопрос? Почему живопись, а не, скажем, скульптура? - поинтересовалась она.
- Руки чище, - немного помолчав, пожал плечами Грегори.
- Ха, весьма опрометчивое утверждение, - заметила Кейт и открыла дверь.
Но когда он делал первые робкие штрихи карандаша по бумаге, поборов собственный скепсис, она поняла, что его выбор, пусть и интуитивный, оказался правильным.
***
Грегори задумчиво оглядел небольшую студию, которую снял чуть больше года назад. Светлая, просторная, она более чем подходила для занятий живописью и не стоила запредельных денег, как тесная квартирка в центре, которую он нашёл по объявлению, едва оказавшись в Бостоне. Именно – оказавшись. Он просто обнаружил себя на мосту Закима в стареньком автомобиле, и единственное, что он помнил – собственное имя. Никаких документов при нём не нашлось, только ключ от ячейки камеры хранения на южном железнодорожном вокзале и словно забитый в памяти код. Очевидно, что в городе он был не впервые. И не только в Бостоне. Знания о мире в целом никуда не делись, но всё, что касалось его личности, было начисто стерто.
Не поддаваться панике удавалось ровно до момента вскрытия ячейки. В ней лежали деньги, очень много денег в чёрной кожаной сумке. Никаких записок, пояснений, инструкций – ничего. Грег захлопнул железную дверцу и отошёл на пару шагов, пытаясь справиться со сжимающим внутренности страхом. Что делать дальше? Куда идти? Брать или не брать деньги?
С собой у него было немного наличных, но недостаточно даже на неделю жизни в недорогом отеле на окраине города.
Хорошенько поразмыслив, он взял с собой часть денег, чтобы найти хоть какое-то жильё и разобраться в происходящем. Но, даже обратившись со временем в полицию, он так и не рассказал о ячейке, не представляя, какие тайны может скрывать её содержимое.
Со временем подробности его «появления» узнала только Кейт и полностью поддержала в решении больше не трогать тех денег.
Грегори поднял с пола картину и установил её на мольберте. С тех пор как он занялся живописью, ему стали сниться и другие сны. Ему снилась девушка, и иногда ещё парень. В отличие от предыдущих кошмаров, чувства, испытываемые к ним, были тёплыми и довольно сильными. Брат и сестра? Друзья? Брат и девушка? Сестра и парень? Грегори усмехнулся - нет уж, в своей ориентации он не сомневался ни на секунду.
Лиц разглядеть не удавалось. Сплошной туман, не голоса, а скорее, отголоски, извилистый лабиринт, из которого не было выхода. Он то шёл за ними, то от них, но ничего не менялось. Иногда он чувствовал запахи. Испытывал тактильные ощущения – тёплое рукопожатие, шёлк волос, мягкость кожи. Кем бы не была девушка, он, похоже, испытывал к ней весьма определённые чувства – романтического характера. Версия с сестрой отпадала, если он, конечно, не скрытый извращенец. Хотя всё было возможно, и это злило больше всего.
Но если всё же предположить, что он не только натурал, но и относительно здоровый психически человек, не считая амнезии, то кто она – подруга, невеста, жена? Тогда почему не ищет его? Почему ни в одном городе Штатов и за их пределами никто не разыскивал Грегори Сноу или любого другого похожего на него мужчину?
Иногда появлялись чьи-то родственники. Они с трясущимися руками и безумной надеждой в глаза заходили в комнату для допросов. И с такой же дрожью в руках уходили, разочарованные, подавленные, часто – плачущие. Со временем он перестал надеяться, перестал ждать, что кто-то из них окажется его семьей, которая всё это время сходила с ума от беспокойства. А с усталостью помогал справиться хороший односолодовый виски.
Складывалось впечатление, что кем бы не был Грегори Сноу до своего появления в Бостоне, он давно уже умер. Для всех.
И всё же он никак не мог избавиться от преследующего его по ночам образа. Длинные тёмные волосы, правильный овал лица, глаза… какого же цвета у неё глаза? Зелёные, карие, голубые?
Грегори сдёрнул ткань.
Это была и она, и не она одновременно. Только улыбка, тёплая, немного взволнованная, даже напряжённая, и всё же она дарила её тому, кто уверенно вёл её в танце.
Может быть, нос чуть тоньше? Губы полнее? Светлые волосы? Нет, в этом он был уверен.
Светлые волосы, мягкие, пахнущие цветочным шампунем и глиной – это Кейт. Те были тёмные и длинные, с горьковато-зелёной ноткой духов.
Проклятье! О чём он только думает? Сколько еще можно издеваться над собой и над Кейт? Что если ничего не изменится ни через год, ни через десять, никогда вообще?
Грегори резко накинул тряпку на полотно и подхватил его одной рукой. Нужно просто избавиться от этого. И от десятков карандашных набросков. Некоторые из них были более удачными, некоторые менее, но самое странное, что иногда, сквозь уже не раз изображённые черты, проступали другие – более резкие. Дерзкая улыбка, всё те же большие глаза, но смотрят иначе – лукаво, с огоньком. Это сбивало с толку, буквально сводило с ума.
Может, и не было никакой женщины в прошлом? Просто случайная прохожая, чья привлекательная внешность произвела на него сильное впечатление? Решено. Он просто избавится от этого. Сожжёт мосты, которые и без того не мог отыскать.
Не давая себе возможности передумать, Грегори вышел в коридор и повернул в замке ключ, придерживая картину под мышкой.
- Простите, я кажется, заблудилась. Вчера въехала в 105В, но никак не могу сообразить, как попасть в другую часть здания.
Смутно знакомый голос заставил насторожиться.
- Вы зашли не на ту лестницу, справа по коридору есть запасной выход… - Грегори распрямился и замер.
Карие. У неё были карие глаза - первое, что пришло ему в голову. Грег сглотнул и тряхнул головой в попытке избавиться от наваждения. Но это не помогло. Девушка, застывшая в паре шагов от него, была пугающе похожа на ту, которую он безуспешно пытался вспомнить последние полтора года.
- Спасибо большое, - она улыбнулась. Тепло, но как будто взволнованно, даже напряжённо, глядя на него не менее пристально, чем он.
- Простите, - он кашлянул в попытке прочистить горло и вернуть внезапно охрипший голос. – Мы знакомы?
Она медленно покачала головой.
- Нет… не думаю. Но хотела бы познакомиться, - девушка протянула руку. - Я Елена.
Он вспомнил тот аромат, что манил во сне зелёной горечью: лист чёрной смородины, жимолость, ваниль, белый мускус...
бесячий сезон.
я просто уржалась от этой графомании, а концу уже просто валялась, а там внизу есть ещё комментарий содержимого 
- понятно, что пишут в основном не очень грамотные девочки (хотя, на сайте есть модераторксая редактура и они правят более-менее хорошие варианты).
Некоторые строчки впервые услышала, но как они тут звучат - "полюби меня без насилия" - это и без вампирских кадров ужасно звучит)))))
. В итоге сохранила себе текст в папку и перелопатила последнюю главу,а в качестве эпилога добавила её же ещё один фик "Искушение".
), дабы это не было воровством или плагиатом.
а меня что-то так и не захватило. Наверное, протест - я же всегда хотела Клауса с Кэролайн соединить. Ну, и в целом семейство Древних не очень меня интересовало само по себе еще в ДВ и я даже рада была, когда их оттуда увели.
Грег - это Дей, которому стёрли память и очеловечили.
но потом не плачь 
